За окном холод, ветер, редкие капли дождя и огромное серое небо. Я сижу в кресле у окна, ветер дует мне в затылок, спереди макбук, позади чашка кофе.

Хороший день, чтобы закончить фанфик. 18 000 слов! (Карл!) Долго думала, как его завершить, примерно понимала, с чем оставить этих героев. Но текст (и погода) пытаются закончить как-то иначе. Это очень странный опыт, когда ты что-то там делаешь и ощущаешь себя не совсем создателем, а как бы проводником.

Надо перечитать, а боюсь, не хочу переживать и нервничать.

Внутренний критик пытается выяснить, что же я хотела сказать этим рассказом. Я хватаю его за горло и сурово спрашиваю: а Федор Михалыч что хотел сказать, например? Не ты ли, падла, 101 косяк в "Преступлении и наказании" нашел?
Внутренний критик отвечает, мол, я охуела себя сравнивать с Достоевским.
- Это я не себя сравниваю. Это я тебя сравниваю, критик. Уж если ты до классика доебался, недостижимого и великого, то меня ты и подавно в порошок сотрешь. Тебе лишь бы разрушать! Все, я тебя не слушаю. "Патогенез этих форм мазохизма основан на бессознательной регрессивной сексуализации чувства вины, и — у мужчин — на бессознательных пассивно-гомосексуальных желаниях, исходящих из эдипова конфликта" - вот что я хотела сказать этим рассказом!